Уезжающие на заработки за рубеж женщины находятся в незащищенном положении не только в чужой стране, где они трудятся, чтобы прокормить семьи, но и по возвращении на родину, говорится в исследовании Международной организации по миграции, изучившей тренды в Кыргызстане и Таджикистане. За границей мигрантки сталкиваются с пренебрежительным отношением, дома — с осуждением и непониманием. Азаттык записал их истории и изучил выводы исследователей.
«Я ПОЧУВСТВОВАЛА, ЧТО МОЯ СЕМЬЯ РАЗВАЛИТСЯ...»
«Мне было очень тяжело мыть полы и убирать туалеты. Устала от того, как русские разговаривают с отвращением и смотрят на меня с раздражением. Но если бы я вернулась, мои дети остались бы голодными. Поэтому я терпела».
Так 33-летняя Айзат (имя изменено) вспоминает восемь лет жизни в Москве. В Бишкек она вернулась полгода назад. На заработанные во время миграции деньги купила небольшой дом, в котором живёт с детьми. Оглядываясь назад, она погружается в мрачные воспоминания, рассказывая о тяжелых днях вынужденной разлуки с детьми.
«У меня были трудности с деньгами. В конце концов, я задумалась о поездке в Москву на заработки. Как только я покинула дом, я почувствовала, что моя семья развалится, но я не вернулась. В итоге мы развелись с мужем. Моему младшему ребёнку был всего год и восемь месяцев. Я даже не видела, как мои дети впервые пошли в школу. Теперь они со мной, и это моё самое большое счастье».
Айзат рассказывает, что ее брак распался из-за сложных отношений с мужем и его родней. Бишкекчанка не хочет вдаваться в подробности, но отмечает, что близкие экс-супруга нехорошо о ней отзывались.
В опубликованном недавно исследовании Международной организации по миграции (МОМ) говорится, что женщины-мигрантки находятся в незащищенном положении — как за рубежом, где они трудятся ради мизерной оплаты, чтобы прокормить семьи, так и дома, где зачастую сталкиваются с непониманием, критикой со стороны родственников.
«Если мужчина возвращается с заработков, его считают героем, если женщина — общество относится к ней с подозрением. Такое отношение делает женщин ещё более уязвимыми», — подчеркивается в исследовании.
Его авторы отмечают, что женщины из Кыргызстана и другой центральноазиатской страны, Таджикистана, «сейчас чаще чем когда-либо вовлечены в миграционные потоки, а экономическая потребность и меняющиеся гендерные роли повысили готовность женщин работать за границей».
«КАЖДЫЙ ДЕНЬ БЫЛ ПОЛОН ТРЕВОГИ И СТРАХА»
По данным министерства труда, социального развития и миграции Кыргызстана, к концу 2024 года 55 процентов из более чем полумиллиона кыргызстанцев, работающих за рубежом, составляли женщины.
В 2024 году объём денежных переводов в Кыргызстан из-за рубежа составил 3,8 миллиарда долларов, почти половина из которых была отправлена женщинами-мигрантками. Это составляет 17 процентов общего ВВП.
Большинство мигрируют не добровольно, а от безысходности — чтобы содержать семьи, оплачивать образование детей и погашать кредиты.
Некоторые следуют за мужьями. Одна из них — 35-летняя Жайнагуль (имя изменено).
«В 2017 году муж уехал в Москву на заработки. Позже я последовала за ним. Мы хотели построить дом здесь, и у нас не было другого выбора. Я оставила детей с мамой. Сначала я очень переживала. Я много плакала, у меня была депрессия. Я работала везде, где могла найти работу. Работала без выходных. Если у меня был выходной на основной работе, я в этот день шла на другую. Мы купили дом в Оше в долгосрочную рассрочку, но потом компания обанкротилась. Тогда моя надежда рухнула», — говорит она.
Жайнагуль описывает миграцию как «борьбу за выживание».
По данным МОМ, 18 процентов женщин-мигранток подвергались насилию или психологическому давлению на работе, у 8 процентов работодатели изымали паспорта, а 6 процентов не получали зарплату в полном объёме.
«Для женщины находиться в миграции — очень тяжело. Иногда я плакала и теряла контроль. В общей сложности я прожила там около пяти лет. Я пробыла два года, потом вернулась домой, а потом снова работала около трёх лет. Во время второй поездки я была поваром», — говорит мать троих детей Жайнагуль.
Жизнь в России легкой не была, вспоминает она. После кровопролитной атаки в Подмосковье на концертный зал «Крокус Сити Холл» — в исполнении теракта российские власти обвинили выходцев из Таджикистана — в стране активизировались рейды силовиков против мигрантов, в особенности из Центральной Азии. В обществе усилились ксенофобские настроения.
«Каждый день был полон тревоги и страха. Я не помню, чтобы свободно ходила по России. Я шла домой в страхе и уходила в страхе», — признается Жайнагуль.
Сейчас она около полугода находится в Кыргызстане. Самым тяжёлым испытанием она называет разлука с детьми. Старшие дочери Жайнагуль уже взрослые, но младшая теперь никуда не хочет отпускать мать.
«Старшие меня не понимают, а я не понимаю их. Ребёнок, который растёт с матерью, другой, он растёт свободным. Мои старшие дочери уже подростки, поэтому нам трудно с ними найти общий язык. Моей младшей дочери сейчас три года. В тот день, когда я купила билет в Бишкек и села в самолёт, я сделала глубокий вдох, — рассказывает Жайнагуль. — Большинство женщин уезжают, чтобы прокормить семьи и не оставить детей голодными. Для женщин-мигранток тоска по детям и тоска по дому — самое тяжёлое испытание. Хотелось бы, чтобы ночь никогда не наступала. Днём так погружаешься в работу, что забываешь о тоске. Когда приходишь домой и обнимаешь подушку, слёзы не перестают течь. Мне больше не хочется уезжать. Я благодарна за то, что могу быть с детьми», — отмечает она.
Радость омрачает отсутствие доходов на родине. Жайнагуль пока не смогла найти работу.
По данным МОМ, 55 процентов женщин из Кыргызстана возвращаются домой из трудовой миграции по семейным обстоятельствам. 31 процент вернувшихся женщин — домохозяйки, 24 процента — безработные, а 15 процентов заняты в мелкой торговле или сфере услуг.
73 процента женщин в Кыргызстане заявили, что не знают о возможностях трудоустройства или юридической помощи.
В настоящее время в Кыргызстане не существует специальной программы реинтеграции для возвращающихся мигрантов.
По мнению экспертов МОМ, для женщин, побывавших в трудовой миграции, необходим «первоначальный 90-дневный план». В течение этого времени ей следует предоставить возможность найти работу, пройти переподготовку, получить психологическую поддержку и финансовые консультации.
Психолог Нуриза Асанова говорит, что женщины-мигрантки часто возвращаются домой травмированными.
«За границей они становятся сильными, активными, решительными женщинами. Но по возвращении им приходится вновь вживаться в социальную роль "женщины, матери, жены". Это внутренний конфликт. Многие из них впадают в депрессию, теряют самооценку или просто видят себя инструментом для работы. У нас есть кризисные центры для женщин, пострадавших от насилия, но для женщин, вернувшихся из миграции, ничего нет. Они также возвращаются с травмой. Они долгое время находятся далеко, вдали от детей, испытывают одиночество. Государство не понимает эту психологическую потребность».
«БЫТЬ ЖЕНЩИНОЙ — В МИГРАЦИИ ЭТО БОРЬБА»
43-летняя Махабат проработала в Москве четыре года и недавно вернулась в Кыргызстан. Теперь она готовит еду и подаёт горячий чай клиентам в своей маленькой столовой. Но за этим стоят тяжёлые дни, проведённые вдали от дома.
«В 2019 году я повезла трёхлетнюю дочь в Москву. Тогда люди массово уезжали. Сначала мне было очень страшно. Но жизнь — штука тяжёлая. Денег дома не хватало, долги росли, а доходы были меньше расходов. Когда я переехала в Москву, я делала всё что могла. Сначала мыла посуду, чистила картошку, работала помощницей повара. Потом стала поваром. Работала день и ночь. Иногда хотелось плакать от усталости», — вспоминает она о прошедших днях.
Жизнь за границей закалила Махабат. Она говорит, что для женщины-мигрантки каждый день становится настоящей борьбой.
«Быть женщиной в миграции — это борьба. Но в то же время это делает тебя сильнее. Мой муж говорил: "Не уезжай, не работай". Я тоже молчала. Но в конце концов мне надоело. Долго так жить было невозможно. Пришлось развестись».
Исследование МОМ показало, что, хотя женщины и обладают финансовой независимостью во время миграции, по возвращении они часто остаются без средств к существованию.
«Когда женщина возвращается из миграции, её пытаются удержать дома, а не трудоустроить. Пока это отношение не изменится, миграционная цепочка не прервётся. Миграцию следует рассматривать не как проблему, а как социальное изменение. Кыргызстанки за рубежом имеют право принимать решения, зарабатывать и содержать семьи. Однако по возвращении эти роли аннулируются. Другими словами, это феномен экономически активных, социально пассивных женщин», — отмечает Мария Резникова, представитель МОМ.
История Махабат — скорее исключение. Она не про социальную пассивность. Приехав на родину через четыре года жизни в России, Махабат уже не была прежней. Она стала уверенной в себе женщиной, открыла свое дело.
Айгуль Абдулдаева, глава Фонда «Женщины и развитие», считает, что женскую миграцию необходимо рассматривать как часть национальной стратегии:
«Государство рассматривает женскую миграцию как проблему. Это неправильно. Это возможность. Миграция меняет женщину: она получает образование, учит язык, видит мир. Но мы должны поддерживать эти изменения. В Германии, Польше или Чехии есть программы адаптации для женщин-мигранток. У нас этого нет».
Владелица небольшой столовой Махабат говорит, что хотела бы расширить бизнес, открыть новые рабочие места, чтобы трудоустроить других женщин.
«Иногда работа идёт, иногда нет. Но я благодарна, что живу в своём доме, рядом с родителями. Открыла бизнес и плачу налоги. Если бы государство создавало рабочие места для женщин, многие бы не уезжали», — говорит Махабат.
КОММЕНТАРИИ